Лёжа в высокой траве, ты следишь за плывущими в вышине облаками, пока родители не могут тебя дозваться на другом конце поля. Острые коленки смотрят в небо, руки распластались по земле. Слышен громкий стрекот саранчи. На нос приземляется божья коровка, и ты сводишь глаза к носу, чтобы лучше разглядеть её, но она тут, же улетает. Снова переводишь взгляд на облака и видишь, что одно облако похоже на раковину улитки. Даже две маленькие антенны видны. Ползет себе по небу… Глаза закрываются сами по себе, и кажется, что можно было бы прямо тут и уснуть, но вдруг слышится шелест травы, и становится боязливо, что тебя найдут.
Это оказывается сестра. Прикладываешь палец к губам, и она понимающе кивает, забавно потряхивая косичками, а потом садится рядом. «Вон там, — указываешь рукой на небо, — улитка». Пока сестра вглядывается в облака, то часто-часто хлопает ресницами из-за слепящего солнца. «Нет, — вдруг тянет. – Это галстук папы». «Какой ещё галстук?» — возмущаешься ты. «Папин. Он у него каждое утро таким узелком завязывается, а потом маме приходится развязывать», — объясняет сестра. Ты фыркаешь и перекатываешься на живот, немного приминая траву.
Ссориться из-за облаков не хочется. Впереди слышно журчание речки. «Пойдём, -говоришь, — лягушек ловить». «Зачем?» — удивляется сестренка, но все равно встает на четвереньки, она готова идти за тобой. «Чтобы Пашке за шиворот засунуть, за то, что он своего жука нам не показал. Хвастался, что поймал, и не показал». Девочка хмурится, вспоминая про жука, и согласно кивает. Вы ползком добираетесь до речки, и ты уже видишь первую квакушку, как вдруг сестра останавливает тебя вопросом: «А как ты её засунешь за шиворот? Пашка же высокий, а лягушка скользкая». Ты не успеваешь дать ответ, потому что рядом слышатся голоса родителей. «Ладно, пока придется его пощадить», — бурчишь себе под нос, в то время как сестра вскакивает на ноги и радостно бежит к взрослым. Нехотя встаешь, отряхиваешь колени, замечая на них следы от травы. Наверняка такие же теперь на спине… И у сестры на платье. Усмехаешься про себя, зная, что первой ругать будут её, а тебя, может, сначала и не заметят, если не будешь отворачиваться. Шагая среди высокой травы, прислушиваешься к маминым горестным вздохам и звонкому отцовскому смеху. Эти звуки заставляют тебя радоваться жизни, лету.
А по небу всё ещё ползет улитка.
Елизавета Матвеева, литературное объединение «Нити творчества», МБУДО «ДЮЦ»
